НАТЮРМОРТ С ВОЗДУШНЫМ ШАРИКОМ

 
Когда умирать я буду,
Мне не нужно воспоминаний:
Лучше пускай вернутся
Все потерянные вещи.
 
Пусть повалят в окна и двери
Сумочки, зонтики, рукавички,
Чтобы я пожала плечами:
А зачем мне все это нужно?
 
Гребешки, иголки, булавки,
Роза из промокашки, –
И я наконец-то скажу им:
Мне ничего не жалко.
 
Где бы ты ни скрывался, ключик,
Поспешай, возвращайся,
Может, еще успеешь меня услышать:
Ржавей, ржавей на здоровье.
 
И тогда на меня налетит стая удостоверений,
Пропусков и анкет,
И я шепну с умиленьем:
Вот и солнце заходит.
 
Часики, выпрыгните из речки,
Дайте мне подержать вас в ладони,
И я скажу с укоризной:
Раньше вы не спешили!
 
Находись поскорее и ты,
Рваный воздушный шарик,
Чтобы я могла от тебя отмахнуться:
«Нету здесь детей,
                        ты никому не нужен».
 
Выпорхни в раскрытое небо,
Выпорхни в мир широкий,
И тогда кто-нибудь снизу
Крикнет: «Гляньте!» –
 
И тогда я смогу заплакать.
 
 

ПРИЯТЕЛЯМ

 
Знаемые мои, рассеянные в пустыне
Между землею и звездами!
Мы потерялись в бездне
Между головой и ногами.
 
Расстоянье от жалости до слезы –
Все равно что между планетами нашей системы.
Продвигаясь от фальши к правде,
Перестаешь быть молодым.
 
Как смешны сверхзвуковые самолеты!
Можно подумать, щель тишины
Между их полетом и звуком –
Всемирный рекорд.
 
Были полеты и побыстрее.
Их опоздавший звук
Выцарапывает нас из подушек
И через много лет.
 
«Мы невиновны!!» – доносится крик снаружи.
Кто там кричит?
Бежим,
Открываем окна.
 
Крик обрывается. За окнами – звезды
Падают с неба. Так после пушечного залпа
Со стены сыплется штукатурка.
 
 

ЧЕТЫРЕ ЧАСА УТРА

 
Час между днем и ночью.
С боку на бок.
Час тридцатилетних.
С петухами он сгинет, однако еще не сгинул.
Час, когда земля нас держит и не отпускает.
Час, когда веет холодом от погасших звезд.
Час а-если-по-нас-ничего-не-останется.
 
Тщетный час.
Глухой и пустой.
Дно суток.
 
Нет таких, кому хорошо в четвертом часу утра.
Может быть, мурашам хорошо в четвертом часу утра?
Что ж, поздравим их, мурашей,
                                    но пусть поторопятся стрелки:
В пятом часу нам жить дальше.
 
                               Перевод с польского Марии Каменкович